Долина костей - Страница 3

— Прошу прощения, — обратился к ней Паз, но тут, к его удивлению, глаза женщины закатились так, что на виду остались одни белки, и она, завалившись на бок, осела на пол.

Паз тут же опустился на колени рядом с ней и приложил руку к ее шее. Кожа была влажная и необычно горячая, но пульс был сильным и равномерным. От нее исходил запах пота, чего-то технического (вроде нефти или газа), и ко всему этому добавлялся едва уловимый цветочный оттенок. В свое время детектив увлекался составлением букетов, а потому сразу определил запах лилий.

Веки женщины затрепетали, глаза открылись, она вздрогнула и удивленно вытаращилась на внимательно разглядывавшего ее незнакомца.

— А? Что? Что деется? — спросила она, демонстрируя захолустный, деревенский говор. — Вы хто будете?

— Вы стояли на коленях, а потом вроде как опрокинулись, — пояснил Паз. — Я детектив Паз, полицейское управление Майами. А вы кто?

— Эммилу Дидерофф. Он здесь?

Она села и огляделась по сторонам.

— Он — это мистер аль-Мувалид, да?

— Ага.

Женщина неуверенно поднялась на ноги, и Паз увидел, что она действительно высокая, может быть, даже выше его пяти футов десяти дюймов.

— Вам лучше сесть, — сказал он, — вас шатает.

Она опустилась в одно из дурацких, чертовски неудобных на вид французских кресел.

— Вы из полиции? — спросила женщина, а когда Паз кивнул, задала второй вопрос: — Пришли меня арестовывать?

— С чего бы нам это делать, мисс Дидерофф?

— О, он убийца, — сказала она, — преступник. Поэтому-то я и следовала за ним. Когда углядела его здесь, в Майами, на улице, глазам своим не поверила. Он загнал тачку в тутошний гараж, а я поставила свою развалюху прямо под окнами — вы, небось, видели — и вошла в холл. Ждала, когда он пройдет мимо. Хотела в рожу ему глянуть. В смысле, убедиться. Что это он самый и есть. Ну а он не идет и не идет… небось поднялся прямо из гаража. — Она встретила взгляд Паза, и ее рот округлился. — Ох, бог ты мой: я что же, опять в обморок шлепнулась?

— Боюсь, это так, мэм. А можно поинтересоваться, что вы стали делать потом?

В зеркале Паз увидел Моралеса в дверях спальни. Их взгляды встретились, молодой человек пожал плечами и указал большим пальцем на комнату позади него, как бы говоря, что там никого нет. Легким движением головы Паз указал на балкон. Моралес, что удивительно для простого патрульного, бесшумно проскользнул вдоль стены и нырнул в открытые балконные двери.

— О, поговорите с Кэтрин, — сказала женщина. — В общем, я поднялась на лифте на верхний этаж, нашла горничную и спросила у нее, какая у него комната, но его не оказалось на том этаже, а потом я просто стала спускаться вниз, разговаривая с тамошними леди, пока не добралась до десятого, который был правильный. Так что я пошла к его номеру и увидела, что дверь не заперта и… зашла. Небось, не надо было, а?

— Да, не стоило. А кто эта Кэтрин?

— Екатерина Сиенская.

— Святая?

— Ну. Она шибко мудрая насчет всех житейских дел.

— Может, так оно и было. Но мне казалось, что она умерла.

Женщина одарила детектива улыбкой, позволившей ему увидеть, что с правой стороны у нее недостает двух зубов. Хотя в остальном то была прелестная, открытая улыбка.

— Померла, это уж точно. Но мертвые, они завсегда с нами, вокруг нас. Особливо святые. Вы католик?

— Крещен католиком. Но, признаюсь, я не большой любитель ходить в церковь.

Женщина оставила его слова без комментариев. Покашливание за спиной побудило Паза обернуться: на фоне хлопающей занавески стоял Моралес со взволнованным выражением на привлекательном лице.

— Детектив, мне кажется, на это стоит взглянуть.

Паз жестом поманил его к себе, а сам двинулся навстречу. Сойдясь посреди комнаты, полицейские заговорили, понизив голос.

— Что там у тебя? — спросил Паз.

— По-моему, там валяется орудие убийства. Похоже на деталь какого-то механизма, с… э-э… вроде как кровью и волосами. Я не прикасался ни к этой штуковине, да и вообще ни к чему рядом.

— Хорошо. Еще что-нибудь интересненькое нашел?

— Удостоверение личности пострадавшего. Суданский паспорт, набор визитных карточек. Бумажник с парой штук баксов в новеньких сотенных. Я пошарил в комоде и обнаружил все это в верхнем ящике. Надеюсь, ничего не нарушил?

— Если что и нарушил, мы это замнем. У мертвеца, знаешь ли, по части прав глухо, он тебе претензий не предъявит, хотя предполагается, что мы просто осматриваем место происшествия и ни черта тут не трогаем, пока не нагрянет вся орава. А сейчас почему бы тебе не составить компанию мисс Дидерофф, пока я взгляну на твою улику?

— А что она говорит?

— Черт меня побери, если я понял, — отозвался Паз и направился на балкон, где присел на корточки над обнаруженным Моралесом предметом.

В шестнадцать лет, без гроша в кармане, Паз собственноручно перебирал находившийся на последнем издыхании двигатель своей первой машины, «Меркьюри-56», а потому сразу понял, что перед ним. Это был шток — короткий, крепкий стальной стержень, соединяющий поршень двигателя внутреннего сгорания с коленчатым валом, который в данном случае был крупнее, чем у «меркьюри». Может быть, от большого дизельного мотора. С одной его стороны находилось кольцо пошире, обхватывавшее коленвал, а с другой — поуже, надевавшееся на штырь внутри поршня. Со стороны большого кольца виднелось пятно крови с несколькими прилипшими к нему темными волосками, которые вполне могли принадлежать жертве. Судя по всему, шток был совсем новый, еще в смазке. Паз пригнулся, опершись об пол костяшками пальцев, как шимпанзе, и разглядел на маслянистой пленке, покрывавшей стержень ниже кольца, несколько почти идеальных отпечатков пальцев.