Долина костей - Страница 16

У.: А какой вред вы причинили?

Д.: Это все описано в моем признании.

У.: Да, но, Эммилу, то, чем мы занимаемся здесь, не является частью уголовного дела. Это сугубо конфиденциальная беседа: ничто из сказанного вами здесь не будет приобщено к делу и не сможет быть использовано в суде против вас.

Д.: Вы должны установить, чокнутая я или нет?

У.: Ну, в том смысле, можете ли вы предстать перед судом.

Д.: Вам все равно не понять.

У.: Я попробую. А вы попытайтесь растолковать все по возможности понятно.

Д.: Вы верите в дьявола?

У.: Для нас с вами важно, верите ли в него вы.

Д.: О, я так устала от этого! Я думала, что все кончилось, что у него больше нет нужды меня использовать и он оставит меня в покое, но теперь все начинается заново, и из-за этого страдают люди.

У.: Кто использует вас?

Д.: (Молчание, тридцать две секунды.) Любой. Кто угодно вокруг меня. Может быть, вы.

У.: И… дьявол собирается сделать так, чтобы пострадали люди?

Д.: Или Бог. Это перекрестный огонь. Вам этого не понять. В таких головах, как ваша, это не укладывается.

У.: Так помогите мне.

Д.: Это прямо перед вашими глазами, но вы этого не замечаете. Простите. Правда, тот детектив… О Христос, смилуйся!

У.: Эммилу? Очень важно, чтобы вы поговорили со мной. Я просто хочу помочь вам.

Д.: (Молчание, одна минута двадцать две секунды.)

У.: Эммилу, что такое? Вы что-то увидели?

Д.: Можно я вернусь в камеру? Мне не хочется больше говорить.

Беседа прекращена по просьбе испытуемой в 11.38.

* * *

Лорна Уайз слушает запись в третий раз, сверяясь с расшифровкой, время от времени останавливая пленку диктофона с помощью ножной педали и делая пометки в своем блокноте. Затем она заново прочитывает свой отчет, морщась из-за неудовлетворенности привычным профессиональным жаргоном. Избыточная аффектация. Галлюцинации. Патологические измышления. Внутреннее сопротивление. Религиозная мания. Особенно ее тревожит последний пункт: неужели Эммилу Дидерофф религиозный маньяк? И чем маниакальная вера отличается от обычной, если приверженность религии предполагает, что человек приписывает проявления реальности представлениям и идеям, которые не могут быть проверены опытным путем? И что там вообще произошло в конце? Настоящая галлюцинация?

Лорна откидывается назад в своем скрипучем вращающемся кресле, сбрасывает туфли и кладет ноги в чулках на стол, потирая глаза. Она находится в комнате, предназначенной для подобных бесед, в ничем не примечательном административном здании на Тринадцатой северо-западной улице, удобном для работы с пациентками как из женского центра предварительного заключения округа Дэйд, так и из основной тюрьмы. Это небольшое помещение размером с ванную комнату богатого человека выдержано в коричневатой палитре, схожей со шкурой дворняги. Есть деревянный стол, кресло для проводящего беседу, стул с прямой спинкой для проходящего собеседование, одно грязное окно с толстенной решеткой и вызывающие раздражение настенные часы. Времени на бесплодные гадания нет, через двадцать минут ей предстоит еще одна беседа. Округ требует, чтобы такого рода вопросы решались динамично. Религиозная мания, это же надо!

Лорна берет свой экземпляр официального справочника по диагностике и статистике — толстенную книгу в бордовой бумажной обложке, содержащую описание симптомов всех нервных и психических заболеваний, и пролистывает его, не надеясь на успех. Нет уж, она такой диагностической формулировки не помнит, а раз не помнит (при том, что выучила этот чертов том практически наизусть), значит, ее там нет. Ну вот, так и есть: ремарка в одну строку, где говорится, что некоторые шизофренические галлюцинации принимают религиозные формы. И дополнение: «В некоторых культурных контекстах галлюцинации могут также являться частью обычного, не патологического религиозного опыта». «В некоторых» означает «не у нас». У нас, с точки зрения авторов, видимо, вообще невозможно стать религиозным маньяком. В Америке даже религия материалистична, и люди, в том числе верующие, уже не видят святых и демонов. Ну а в остальном, не считая этих голосов и видений, Дидерофф никак не может быть шизофреничкой. У нее была работа, никакой истории госпитализации, она явно осознает происходящее, внятно разговаривает, а свое поведение контролирует в не меньшей степени, чем большинство знакомых Лорне специалистов по психическому здоровью.

Итак: исходный диагноз 297.1 — «маниакальное расстройство с элементами мании величия». Последняя связана с религиозными фантазиями: если ты считаешь, что с тобой разговаривает сам Бог, у тебя, согласно справочнику, мания величия.

Лорна заносит этот диагноз в соответствующую строку судебного бланка, в пространстве, оставленном для субъективных заметок, кратко излагает свои впечатления и подкалывает результаты тестов: Роршаха, на психологический тип личности, Вешлера, на коэффициент интеллекта, и остальных, проведенных с Эммилу Дидерофф на прошлой неделе. Теперь ее шариковая ручка колеблется, потому что приходит пора записать магическую формулу, подтверждающую ее профессиональное мнение о том, что пациентка сознает характер предъявленных ей обвинений, равно как и возможные последствия вынесения обвинительного приговора, и что она способна участвовать в процессе и содействовать собственной защите. Лорна ловит себя на мысли о том, что ей не хочется писать это заключение.

Она кладет ручку и снова откидывается назад в кресле. Осталось пять минут, говорят ей часы. Ей вспоминается одно из занятий, которые проводил преподаватель судебной психиатрии профессор Бенике. Во многом благодаря ему Лорна и выбрала эту не столь уж престижную и уж всяко не высокооплачиваемую профессию.